Внутренние факторы и внешняя политика государств Юго-Восточной Азии
Краткое описание: Политико-дипломатические события осени 2025 года в Юго-Восточной Азии отражают взаимосвязь между внутриполитической динамикой стран региона и их внешнеполитическими стратегиями. Действия АСЕАН на фоне сложных переговоров с США и ситуации в Мьянме, а также различные подходы ключевых государств — Вьетнама, Индонезии и Филиппин — демонстрируют спектр адаптационных моделей. Кризис в Мьянме оказывает растущее влияние на региональную безопасность. В текущих условиях внутренняя политическая стабильность становится значимым фактором, влияющим на внешнеполитический курс, а перспективы региона будут определяться комплексом факторов, включая состояние общественно-политического диалога в его странах.
Осень 2025 года в Юго-Восточной Азии характеризовалась рядом событий, отражающих долгосрочные тенденции развития региона. Проявилась взаимосвязь между способностью государств проводить независимую политику и состоянием их внутриполитических процессов.
Внешнее взаимодействие и внутриполитические процессы: вопросы региональной безопасности
Тон региональному взаимодействию был задан на 47-м саммите АСЕАН в Куала-Лумпуре (26-28 октября), в ходе которого США сделали акцент на заключении двусторонних соглашений. Вашингтон подписал ряд двусторонних сделок: Малайзия согласилась на инвестиции в американскую экономику в обмен на сохранение текущих торговых условий с Китаем; Камбоджа, Таиланд и Вьетнам заключили рамочные соглашения, предусматривающие взаимные обязательства в сферах торговли и закупок. На этом фоне другие события саммита — принятие Тимор-Лешти в качестве 11-го члена с 2026 года и посредническая роль в подписании Куала-Лумпурского пакта о демилитаризации спорного участка границы Таиланда и Камбоджи — проходили параллельно с данными переговорами. Эти события продемонстрировали, что АСЕАН сохраняет функциональность в решении отдельных локальных вопросов, в то время как переговоры по ситуации в Мьянме не привели к ощутимым результатам.Стратегии адаптации региональных игроков
В рассматриваемый период Вьетнам активизировал дипломатическую деятельность, направленную на диверсификацию международных связей. 29 октября было объявлено об установлении Всеобъемлющего стратегического партнёрства с Великобританией, что стало для Ханоя первым партнёрством такого уровня с западноевропейской страной; соглашение сопровождалось пакетом договорённостей по «зелёной» энергетике. Параллельно велись переговоры с ЕС о повышении статуса отношений в рамках программы энергоперехода JETP. В ноябре состоялись визиты премьер-министра Фам Минь Чиня на Ближний Восток и в Африку, где 19 ноября было установлено Стратегическое партнёрство с Алжиром.
Премьер-министр Фам Минь Чинь встречается с премьер-министром Кувейта шейхом Ахмедом Абдуллой аль-Ахмедом ас-Сабахом
В Кувейте, председательствующем в Совете сотрудничества арабских государств Персидского залива, акцент переговоров был сделан на привлечении инвестиций и сотрудничестве в сфере энергетической и продовольственной безопасности. Участие в саммите G20 в ЮАР позволило Ханою выступить на глобальной площадке и провести ряд двусторонних встреч с африканскими лидерами.
Отношения с США развивались динамично: торговый оборот продолжал расти, США оставались крупнейшим экспортным рынком Вьетнама.
В ноябре стороны провели пятый раунд переговоров по Соглашению о взаимной, справедливой и сбалансированной торговле. Взаимная экономическая зависимость углублялась, о чём, в частности, свидетельствуют данные по поставкам полупроводников и компонентов из штата Орегон для технологического сектора Вьетнама. Завершением активной дипломатической повестки месяца стало председательство Ханоя на церемонии подписания «Конвенции Ханой» — первой всеобъемлющей конвенции ООН по борьбе с киберпреступностью (25-26 октября).
Внешнеполитические инициативы Индонезии в этот период сочетались с внутриполитическими процессами. Центральным событием стала Конференция по внешней политике Индонезии (CIFP) в Джакарте в ноябре, ключевым тезисом которой был переход к многополярному миру и возрастающая роль Индонезии.
Параллельно в стране проходили массовые протесты, причиной которых назывались экономические факторы и социальное расслоение. На этом фоне решение президента Прабово посмертно присвоить бывшему президенту Сухарто звание Национального героя 10 ноября 2025 года стало заметным внутриполитическим событием. Как отмечало издание The Economist, это решение вызвало неоднозначную реакцию в обществе в связи с различными оценками исторического периода правления Сухарто.
Президент Индонезии Прабово Субианто на 47-м саммите АСЕАН в Куала-Лумпуре, РИА Новости
Внешняя политика Филиппин в октябре и ноябре 2025 года формировалась на фоне внутриполитических событий, включая акции протеста в Маниле (16-18 ноября), связанные с обвинениями в коррупции, и последствия тайфуна «Калмаэги». При этом сохранялся курс на стратегическое партнёрство с США в контексте разногласий с Китаем в Южно-Китайском море.
Официальная позиция, озвученная на 7-й конференции «Katipunan» (15–16 октября), была направлена на продвижение подхода, основанного на международном праве, для защиты суверенитета в Южно-Китайском море. Этот курс предусматривал углубление сотрудничества с США, включая расширение Соглашения об усиленном оборонном сотрудничестве (EDCA), а также развитие оборонных и экономических связей с Японией, Австралией и другими странами. Внутренняя повестка конференции включала вопросы военной модернизации, экономической диверсификации и укрепления устойчивости к климатическим угрозам.
Данный курс подвергался критике со стороны ряда экспертных кругов. В аналитическом докладе Center for People Empowerment in Governance (CenPEG) от 5 ноября высказывалась точка зрения, что через механизмы вроде EDCA Филиппины усиливают зависимость от стратегии США, что ограничивает их внешнеполитический суверенитет и повышает риски вовлечения в конфликт великих держав. В качестве альтернативы предлагалась модель, ориентированная на прямые двусторонние переговоры с Китаем.
Внешнеполитические инициативы Филиппин определялись взаимодействием этих подходов. Внутренние вызовы создавали потребность в демонстрации эффективных решений, что способствовало ориентации на сотрудничество с США как на источник быстрой поддержки. Администрация президента Фердинанда Маркоса-младшего опиралась на данные социологических опросов, согласно которым, по информации Oculum Research and Analytics (2024), большинство филиппинцев традиционно выражали доверие к США и высказывали озабоченность по поводу действий Китая. Таким образом, внешнеполитический курс также служил инструментом внутренней консолидации. Критики данного подхода указывали на противоречие между декларируемым укреплением суверенитета и углублением военно-стратегической зависимости от США.
Фердинанд Маркос младший — президент Филиппин
Ситуация в Мьянме
Кризис в Мьянме к концу 2025 года продолжил оказывать влияние на регион. По данным ООН, к октябрю более 3.5 миллионов человек были внутренне перемещены, а около 22 миллионов нуждались в гуманитарной помощи. Последствия землетрясения в марте 2025 года осложнили гуманитарную ситуацию, так как доступ помощи был ограничен. Ситуация имеет трансграничные последствия: потоки беженцев создают давление на Таиланд, Бангладеш и Малайзию; отмечается рост производства синтетических наркотиков; коллапс системы здравоохранения способствует эпидемиологическим рискам для соседних стран.
Эти факторы создают вызовы для региональной безопасности. Усилия АСЕАН в рамках «Пяти пунктов консенсуса», принятых в 2021 году, не привели к урегулированию кризиса.
Заключение
События осени 2025 года указывают на дифференциацию внешнеполитических траекторий стран Юго-Восточной Азии. Наиболее вероятным сценарием видится сохранение АСЕАН как формата при углублении разнонаправленных стратегий ключевых участников: Вьетнам может продолжить курс на многовекторную дипломатию, Индонезия — балансировать между основными центрами влияния, а Филиппины — углублять альянс с США. Ситуация в Мьянме, вероятно, останется источником вызовов. Альтернативой может стать усиление биполярной динамики в регионе в случае дальнейшей эскалации противоречий в Южно-Китайском море или усугубления кризиса в Мьянме.
Таким образом, внутренняя политическая динамика стран Юго-Восточной Азии становится фактором, влияющим на их внешнеполитические стратегии и позицию в регионе. Для внешних игроков это означает необходимость учитывать внутренние политические контексты стран региона при выстраивании взаимодействия с ними. В связи с этим целесообразно выделить следующие прогнозы и сценарии развития:
Сценарий 1. «Фрагментация и прагматичная адаптация»
Данный сценарий предполагает, что текущие тенденции сохранятся, а ключевые акторы будут действовать исходя из прагматичных соображений. АСЕАН сохранит свою институциональную рамку, но её роль как единого стратегического центра будет ослабевать. Региональная архитектура примет вид сети перекрывающихся и разноскоростных форматов сотрудничества. Вьетнам продолжит многовекторную дипломатию, углубляя экономические связи как с Западом, так и с партнерами на Глобальном Юге, избегая при этом жёсткой привязки к какому-либо одному блоку. Индонезия, сосредоточившись на внутренней консолидации, будет балансировать между великими державами, позиционируя себя как нейтрального посредника, но её внешнеполитическая активность может снизиться. Филиппины продолжат углублять военно-стратегическое сотрудничество с США и их союзниками, но будут стремиться минимизировать открытую конфронтацию с Китаем в экономической сфере. Кризис в Мьянме останется в тупике, представляя собой хронический источник гуманитарных вызовов и нестабильности, но его удастся в основном локализовать в пределах страны и её ближайших границ благодаря ограниченному международному вмешательству и усилиям соседних государств. В результате влияние США и Китая в регионе останется сбалансированным, ни один из центров силы не сможет добиться доминирования, а страны Юго-Восточной Азии будут маневрировать, извлекая выгоды из конкуренции, но не в состоянии сформировать единый фронт.
Сценарий 2. «Эскалация конфронтации и принудительное размежевание»
В рамках этого сценария обострение как внутренних, так и внешних противоречий приведёт к резкой поляризации региона. Критическим триггером может стать масштабный инцидент в Южно-Китайском море, полный коллапс государственности в Мьянме с выходом кризиса за её пределы или глубокий внутренний политический кризис в одной из ключевых стран АСЕАН. Это вынудит государства делать более однозначный стратегический выбор. Филиппины, возможно вместе с Вьетнамом, оформят чёткий оборонный альянс с США, Австралией и Японией, что будет воспринято Китаем как прямая угроза. В ответ Пекин может ужесточить экономическое и силовое давление, а также заключить формальный договор о безопасности с Мьянмой или Камбоджей. Индонезия, несмотря на свои амбиции, может быть втянута в этот раскол. АСЕАН как организация окажется парализованной из-за глубоких разногласий между своими членами и утратит роль центра переговоров. Кризис в Мьянме превратится в опосредованную войну, где противоборствующие стороны будут получать поддержку от внешних спонсоров. Регион разделится на два конкурирующих блока с минимальным взаимодействием между ними, что приведёт к разрыву цепочек поставок, гонке вооружений и постоянной угрозе прямого военного столкновения между великими державами на территории Юго-Восточной Азии. Суверенитет и пространство для манёвра для самих стран региона будут существенно ограничены логикой большой геополитики.
