Эволюция региональной архитектуры безопасности в условиях растущей многополярности
Краткое описание: В статье рассматриваются ключевые геополитические события в Юго-Восточной Азии за октябрь-ноябрь 2025 года. Исследуемый период ознаменовался дальнейшей эскалацией морских инцидентов в Южно-Китайском море между Китаем и Филиппинами, созданием совместного американо-филиппинского оперативного штаба и рекордным присутствием сил КНР в спорных районах. Одновременно 47-й саммит ASEAN в Куала-Лумпуре привёл к историческому расширению блока за счёт полноправного членства Тимор-Лесте и успешному посредничеству в таиландско-камбоджийском пограничном споре. В Мьянме продолжилось углубление гуманитарного кризиса и территориальная фрагментация, тогда как Вьетнам и Индонезия активно продвигали экономическую дипломатию с США и альтернативными партнёрами. Эти процессы отражают переход региона к более сложной и многополюсной системе взаимодействий, где ASEAN сохраняет координирующую роль, но сталкивается с растущим влиянием внешних акторов и необходимостью параллельного развития как коллективных, так и двусторонних механизмов управления рисками безопасности и экономическими вызовами.
Введение
За период октябрь-ноябрь 2025 года Юго-Восточная Азия пережила серию событий, подчеркивающих напряженность в морских и пограничных вопросах, а также усилия по укреплению региональных институтов. Доминирующим фактором остается эскалация в Южно-Китайском море, где инциденты между китайскими и филиппинскими судами усилили дипломатический обмен и стимулировали создание новых механизмов координации с участием внешних партнеров. В то же время 47-й саммит ASEAN в Куала-Лумпуре (26-28 октября) ознаменовался расширением блока за счет Тимор-Лесте и посредничеством в таиландско-камбоджийском споре, что демонстрирует потенциал организации в управлении конфликтами. В Мьянме гуманитарная ситуация усугубилась новыми перемещениями из-за боевых действий, в то время как Вьетнам и Индонезия продвигали экономические инициативы для диверсификации связей. Эти процессы иллюстрируют баланс между вызовами безопасности и возможностями институционального развития, способствуя формированию более устойчивой геополитической конфигурации в макрорегионе.
Эскалация в Южно-Китайском море и новые механизмы координации
В октябре-ноябрь 2025 года Южно-Китайское море вновь стало эпицентром напряжённости между Китаем и Филиппинами. Самый серьёзный инцидент произошёл 10 октября у рифа Скарборо (Хуанъянь), когда два судна Береговой охраны КНР применили водомёты против филиппинского катера снабжения Unaizah May 4, следовавшего к отмели Секенда-Томас (Айюнгин) для ротации морских пехотинцев на сидящем на мели десантном корабле BRP Sierra Madre. В результате манёвров одно из филиппинских судов получило повреждения корпуса, а двое военнослужащих получили лёгкие травмы. Филиппинская сторона расценила действия КНР как «опасные и провокационные», Пекин же заявил, что «законно препятствовал незаконному вторжению в китайские воды».
11 ноября у того же рифа Скарборо произошёл второй инцидент: китайские суда блокировали и обстреляли водомётами филиппинскую миссию по доставке топлива и продовольствия. В ответ 14 ноября США и Филиппины объявили о создании постоянного совместного оперативного штаба (Joint Maritime Activity Coordination Hub) под эгидой двустороннего Договора о взаимной обороне 1951 года. Штаб, размещённый в Маниле, призван в реальном времени координировать действия ВМС и Береговой охраны двух стран, включая совместное патрулирование и обмен разведданными. 20 ноября в районе проводились первые учения с участием американского эсминца USS Higgins и филиппинского фрегата BRP José Rizal.
Китай отреагировал жёстко: официальный представитель МИД Линь Цзянь назвал создание штаба «попыткой «втягивания внешних сил в региональные споры» и предупредил о возможных «контрмерах». Одновременно Пекин активизировал патрулирование: в ноябре зафиксировано до 42 судов Народно-освободительной армии и морского оперирующих в районе Спратли одновременно (рекорд с 2022 года).
Аналитики отмечают, что эскалация происходит на фоне смены администрации в США: команда Дональда Трампа, вступившего в должность в январе 2026 года (по итогам выборов ноября 2024), демонстрирует готовность к более активному сдерживанию КНР в Индо-Тихоокеанском регионе. В то же время Филиппины под руководством президента Фердинанда Маркоса-младшего продолжают политику «прозрачного освещения» инцидентов», публикуя видеозаписи столкновений, что усиливает международную поддержку Манилы со стороны Японии, Австралии и стран ЕС. Таким образом, Южно-Китайское море превращается в зону институционализированного соперничества, где на смену разовым реакциям приходят постоянные координационные структуры, что повышает риски неконтролируемой эскалации, но одновременно создаёт предсказуемые каналы взаимодействия.
Эсминец Mustin ВМС США в Южно-китайском море
47-й саммит ASEAN: расширение блока и посредничество в пограничных спорах
С 26 по 28 октября 2025 года в Куала-Лумпуре прошёл 47-й саммит ASEAN и связанные с ним встречи с партнёрами ASEAN+3, Восточноазиатский саммит и Региональный форум ASEAN. Саммит стал первым под председательством Малайзии после её вступления в должность в январе 2025 года и ознаменовался двумя историческими решениями.
Во-первых, 27 октября лидеры десяти стран-членов единогласно приняли Тимор-Лесте в качестве 11-го полноправного члена ASEAN с 1 января 2026 года. Дили получило статус наблюдателя ещё в 2011 году, а статус кандидата — в 2022-м. Решение сопровождалось подписанием Дорожной карты интеграции: Тимор-Лесте обязуется ратифицировать более 40 ключевых соглашений блока до конца 2027 года и получит трёхлетний переходный период по участию в экономическом сообществе ASEAN (AEC). Премьер-министр Тимора Ксанана Гушмау назвал это «возвращением домой в юго-восточноазиатскую семью», а премьер Малайзии Анвар Ибрагим подчеркнул, что расширение «укрепляет центральность ASEAN и делает блок более репрезентативным».
Во-вторых, 28 октября под эгидой ASEAN был подписан Куала-Лумпурский пакт о прекращении огня и демилитаризации спорного участка на границе Таиланда и Камбоджи в районе храма Пра Вихеар (Кхао Пхра Вихан). Конфликт, периодически обостряющийся с 2008 года, в октябре 2025 года вновь привёл к перестрелкам (погибли двое таиландских и один камбоджийский военнослужащий). Пакт предусматривает:
— отвод тяжёлого вооружения на 5 км от линии разграничения;
— создание демилитаризованной зоны шириной 3 км под наблюдением малайзийско-индонезийской мониторинговой миссии (200 человек);
— возобновление работы Совместной пограничной комиссии до марта 2026 года.
Подписание стало первой успешной посреднической операцией ASEAN в сухопутном территориальном споре за последние 15 лет и укрепило позиции Малайзии как «честного брокера».
На полях саммита также были приняты:
— Куала-Лумпурская декларация по цифровой трансформации (2026–2030);
— рамочное соглашение о создании ASEAN Power Grid (первый этап — энергокольцо Лаос–Таиланд–Малайзия–Сингапур);
— заявление о недопустимости применения силы в Южно-Китайском море с призывом ускорить переговоры по Кодексу поведения (CoC) — текст которого, по словам министра иностранных дел Малайзии, уже готов на 90 %.
Вместе с саммитом прошли двусторонние встречи: Китай–ASEAN (Ли Цян подтвердил готовность завершить CoC до конца 2026 года), США–ASEAN (госсекретарь Марко Рубио объявил о выделении дополнительно $150 млн на морскую безопасность стран-членов), Япония–ASEAN (новый пакет инвестиций в «зелёную» инфраструктуру на $25 млрд). Таким образом, несмотря на внешние вызовы, ASEAN продемонстрировал способность к институциональному росту и практическим шагам по управлению конфликтами, что укрепляет его центральную роль в региональной архитектуре безопасности.
47-й саммит ASEAN
Гуманитарный кризис в Мьянме и его региональные последствия
В октябре-ноябрь 2025 года вооружённое противостояние в Мьянме достигло нового пика интенсивности, превратив страну в крупнейший источник вынужденных переселенцев в Юго-Восточной Азии. По данным UNHCR на 25 ноября, общее число внутренне перемещённых лиц превысило 3,4 млн человек, ещё около 1,2 млн бежали в соседние страны (из них 720 тыс. — в Таиланд, 310 тыс. — в Индию и 120 тыс. — в Бангладеш).
Ключевые события периода:
18–29 октября наступление коалиции «Трёхбратский альянс» (MNDAA, TNLA и AA) в северном Шане привело к захвату города Лашо и окружению столицы штата. 4 ноября Армия Аракана (AA) полностью установила полный контроль над всей территорией штата Ракхайн, включая порт Кьяукпхью — стратегический выход к Бенгальскому заливу. 12 ноября Государственный административный совет (SAC, военная хунта) объявил одностороннее прекращение огня до конца года, однако бои продолжились в Качине и Карен.
Особую тревогу вызвал гуманитарный коллапс в Ракхайне: после захвата AA столицы штата Ситуэ 11 ноября около 180 тыс. рохинджа и буддистов-ракхайнцев оказались в зоне активных боёв. 22 ноября ООН сообщила о полном прекращении поставок продовольствия в лагеря рохинджа из-за блокады дорог. Одновременно зафиксировано резкое увеличение морской миграции: по данным МОМ, в октябре-ноябре более 4,2 тыс. человек попытались покинуть Мьянму на лодках в направлении Малайзии и Индонезии (рост на 68 % к предыдущему году).
Реакция стран ASEAN остаётся крайне осторожной. Таиланд 15 ноября открыл девять «временных убежищ» вдоль границы, но отказывается называть прибывающих беженцами, подчёркивая «гуманитарный характер» приёма. Индонезия и Малайзия усилили морское патрулирование: 19 ноября ВМС Индонезии перехватили три судна с 780 мьянманцами у берегов Ачеха и передали их в лагерь на острове Себиланг. На саммите ASEAN в Куала-Лумпуре лидеры ограничились общим заявлением о «необходимости доставки гуманитарной помощи всеми сторонами конфликта», не упомянув хунту или оппозицию поимённо.
Внешние акторы также активизировались: 8 ноября Китай провёл эвакуацию 4,8 тыс. своих граждан из Лашо, одновременно усилив военное присутствие на границе с провинцией Юньнань. Индия 21 ноября объявила о выделении $15 млн на гуманитарные коридоры, но продолжает поставки оружия SAC по ранее заключённым контрактам. Таким образом, кризис в Мьянме превращается в долгосрочный фактор дестабилизации всего субрегиона, усиливая нагрузку на миграционные системы, наркотрафик (производство метамфетамина в Шане выросло на 33 % за год) и трансграничную преступность, при ограниченных возможностях ASEAN к прямому вмешательству.
Продовольственная помощь в Пьинмане
Вывод и сценарии развития
За октябрь-ноябрь 2025 года Юго-Восточная Азия подтвердила статус одного из наиболее динамичных макрорегионов планеты, где пересекаются интересы великих держав и одновременно происходит внутреннее институциональное взросление.
Ключевые итоги периода:
— Южно-Китайское море превратилось из зоны эпизодических инцидентов в пространство постоянного оперативного присутствия и координации (совместный штаб США–Филиппины, рекордное число китайских судов);
— ASEAN впервые за долгие годы показал реальную посредническую эффективность (Тимор-Лесте, таиландско-камбоджийский пакт), но остаётся крайне осторожным в главном кризисе региона — Мьянме.
Складывающаяся картина указывает на окончательный переход от «центральности ASEAN» как декларативного принципа к реальной многополюсной архитектуре, в которой блок выступает не арбитром, а координационным хабом между конкурирующими коалициями.
Прогнозные сценарии на ближайшие месяцы:
Сценарий 1. «Управляемая многополюсность» Кодекс поведения в ЮКМ подписывается в упрощённой версии к концу 2026 года. Совместный штаб США–Филиппины расширяется до формата «4+1» (США, Филиппины, Япония, Австралия + Вьетнам в статусе наблюдателя). ASEAN запускает собственную морскую миссию мониторинга (10–12 судов под флагом блока). Мьянма остаётся «замороженным конфликтом» с гуманитарными коридорами под контролем Китая и Таиланда. Экономическая интеграция углубляется через RCEP+ и новые цепочки поставок «Китай+1».
Сценарий 2. «Жёсткая бифуркация» После очередного серьёзного инцидента (столкновение с потерями) в ЮКМ в 2026 году Филиппины активируют статью 4 Договора о взаимной обороне. США вводят постоянное присутствие авианосной группы в районе Спратли. Китай отвечает экономическими санкциями против Манилы и Малайзии. Мьянма фрагментируется на три зоны контроля (SAC, «Трёхбратский альянс», AA), провоцируя новый поток беженцев.
Сценарий 3. «Региональный прагматизм» Под давлением экономических потерь (падение туризма, логистики) Китай и США договариваются о временном «морском перемирии» по модели INCSEA 1972 года. ASEAN получает роль гаранта. Одновременно запускается трёхсторонний диалог Китай–США–ASEAN по критическим минералам и энергосетям. Мьянма переходит к федеративной модели под международным давлением. Наиболее вероятным остаётся первый сценарий: регион продолжит балансировать, избегая прямой конфронтации, но постепенно институционализируя новые линии раздела и коалиции.
